Корни сбросили листву

Каждый раз, когда рукописи превращаются в печатные листы, за этим видится целая человеческая история. Порой с неясным, трудно уловимым подтекстом. В данном случае - ПРОНЗIIтсльная и светлая. Изящная фамилия Клиэ на титулс лой КНIIГИ не просто красивое созвучие. Это высокий знак, под которым она возникла. Антон Клиэ - так звали талантливого юношу, издавшего при жизни всего один поэтический сборник. Но его душа, его образ - живы, потому что стихи того сборничка вошли в состав этого лирического тома, написанного мамой - Ларисой Горбаченко, взявшей себе псевдоним своего сына.

Прилетев перед выходом книги из Израиля, где живет тсперь, в Новосибирск, Лариса как-то спокойно и не программно произнесла: "у меня нет имени. Но я так люблю все, что было в моей жизни в этом городе". В ответ услышала мысль Пастернака:

"Стихов как самоцели я не любил никогда .... Даже Шекспиру и Пушкину я не простил бы голого стихотворчества, если бы, кроме того, (}ни не были людьми, лицами огромных биографий и пр., пр .... " - и согласилась. А личность и биография Ларисы, действительно, человечны и объемны - не должностями и званиями, а любовью к ней, возникающей в людях отгого, что излучает она сама. И эта книга, конечно же, могла и должна была появиться только здесь, где она нужна тем, кто прожил с ее автором незабываемые годы своей жизни. А их немало - ::пих людсй и лет. Ларису не просто помнят, сю дорожат. Она добрый мастср и товарищ для бывших когда-то ее студентаМII актсров. И нс ~leHec для ее учеников, сменивших театральную планиду на болсе зе~lные вцрианты бытия. Она вписана в IIСТОРИЮ театрального училища и не забыта там друзрями 11 коллегами. Она родной человек в театре Афанасьева: здесь сыграны яркие роли. Ее голос в повторе старых записей на радио до сих пор радует, вызывая удовольствие от смысловой чистоты интонаций и культуры чувств, как-то особо переплавленной в ее голосе. А что уж говорить о дружестве с такими разными и сложными людьми из корпорации актеров, режиссеров, музыкантов, журналистов ... "О вы, друзья' За дальними лучами / Я обольщаюсь вашими речами. / Что я без вас? .. " Словом, любой кусочек ее жизневоплощения неизбежно находит эхо в· людях этого пространства. Она всегда была нужна, она всегда всем помогала. Ее гостеприимство и беззаботную щедрость знают близкие и случайно встретившиеся на пути. У

нее теплые и внимательные глаза, при этом шутливый, даже лихой нрав, ей чужды штампы и догматы, она интеллектуальный и стилевой баловник: "Это я хулиганю, девчонки!". Вот, например, из "Оды говну" (о предмете оды): " ... И если на земле всплывает тоже, / То так противна эта рожа! / Что мы, стремглав, бежим за поворот, / И словом теплым мы полощем рот". Или то же свойство мышления в лирическом ключе: "Я разделюсь меж небом и землею, / Пусть половинки мечутс', скорбя, / Я знаю: Бог грустит со мною, соt:диняя завтра и вчера". Любовно-нежное и озорное особым способом в ее натуре нераздельны. Хотя сейчас, при легкости общенья с жизнью - клоунесса все преодолеет! - и I1РИ осознанном выборе жить для детей и внуков, наполняя их мир всем, чем сама интересна, в ней, в Ларисе, особенно сильно, 011ределительно для личности, слышится любовь. "Любовь всегда, как женщина, красива" - смысл ее стихотворной строчки адекватен ей, красивой в жизни. Но она красива и тем, как умеет чувствовать других, особенно женщин, подруг, хранительниц хрупких связок пониманья: "Вы силой доброты - бездонны, / Вы женщины, которых нет / Ни в облаках, ни' на земле, / Вы Богом вылеплены мне".

Любовь и Бог - две темы, два мотива, две мысли и две тайны, разлитые 'ПО опытам в стихах, ставших этой книгой. Она издала ее не для славы, не для признаний и комплиментов, просто душе нужны созвучья, она их дарит и надеется на них в читателе. Эта книга - не факт литературы, она - материя памяти духовно и душевно талантливого человека. И все, что попадает в ареал ее воспоминаний и осмыслен ий, становится окрашено милосердным лиризмом и преданностыо прожитому: "Верстаю время, звуки, чувства". Но не все всегда так гласно и согласно в той женщин@, образ которой и есть суть книги. Знакомо многое, осмыслено и выражено в слове: "А счастье? Не имеет формы, / Оно живет в пространстве одиноко, / Оно лишь плеск, морские волны, / Гармония сияющего ока". И еще есть '3 стихах Ларисы Горбачен ко внутреннее смиренное осознание амбивалентности жизни, знание о том, что, будучи даже недостижимым, прекрасное - есть, отсюда и предчувствие его и надежда на возможность с ним когда-то пересечься: "Глаза сбежать до звезд хотят, а мысли стонут от печали" или "Ищу слова, и звуки, и молчанье. / Рисую образ и взываю к свету. / Рву на куски безумное отчаянье / И жду во сне

счастливую при мету". Это одна из тем автобиографической повести в стихах, вошедшей в книгу. Хотя там столько всего: люди, события, имена и факты, родители, друзья, лишь изредка враги, самая близкая подруга - новосибирская актриса Светлана Ламброзо, а рядом: "Воскликнешь: Моцарт, Блок! А Паганини' / О да! Они на облаках у Бога! / Я вас люблю! Я на земле лишь иней! / Живу, блаженная, у Вашего порога!". И еще Пушкин, Лермонтов, Достоевский - миры, растворенные в пространстве сборника. Книга собралась. Она уже отдельна от Ларисы. Она теперь живет в руках читателей, которые, я думаю, понимают ее феномен - не литературного открытия, а исповедального голоса любящего мир человека. Все никогда не бывает сказано. Поэтому книга будет продолжаться, там, у Ларисы за письменным столом. Как это у нее проис'ходит, можно узнать из строк: "Листок бумаги, словно рампа, / Меня взять ноту попросил.! Беру ... и снег метет на плечи, / И глаз собаки загрустил, / И кошка ловит мои речи, / И зуб мне губы прикусил ... ". Но в благодарность за ее искреннюю открытость и приверженность к жизни, своей и чужой, за то, что она всегда отдает, пусть в послесловии звучат ее же слова, отданные персонажу пьесы-поэмы "Белогривый маЛьчик":

И жизнь, что за плечом и впереди,

Тебя в один мотив слагает,

И лунный свет - дорога на пути,

И память лучшее сбирает.

И красота мерещится, жива,

И на мгновенье будни - миражи.

И верую, что жизнь права,

И ие страшны в дороге виражи!

Светлана Дроздовuч

Израиль

Какой подарок бросила судьба
Мне на весы, в конце дороги!
Я на земле, где жизнь моя гульба
И я забыла цвет у старой дроги.
О, как забывчивость опасна!
Ведет она в дремучий лабиринт,
И жизнь теряет свою ясность,
В руках не кружево, а бинт.
А вместо скатерти-дороги
Бинтуем раны, жгущие в груди,
Пытаемся пepeшагнуть пороги,
Себя оставив позади.
А мир нам распахнул окно,
Идем землеЙ обетованной.
Евреи здесь давным-давно,
Их образ кажется нам странным.
Сосредоточены на собственном пупе,
Несем свой шлейф, обрызганный и смятый.
А с неба Бог взирает святый.
"Ну кто из вас, - летят его слова,-
Помажем миром эту землю?"
Уже написана последняя глава,
Но я не слышу слово: "внемлю"!
Не внемлем! Строим Вавилон,
Обойму за обоймой отбиваем
И на подушке видим сладкий сон,
А утром жизни отпиваем.
О, это слово Божие - любовь!
Открой глаза, сердца и уши.
Прислушайтесь, евреи, - это зов
Для тех, кто ищет, потерявши души.

Список произведений

Наши авторы